Путь Сашки [СИ] - Альберт Максимов

За узеньким оконцем уже было темно. Можно сходить поужинать. Больше делать нечего. Бродить по темным улицам — себе дороже. Да и в трактире всё может быть. Напьются и начнут дебоширить, приставать. Но он ведь здесь молодой господин, не раб какой-то, не слуга. Одет как оруженосец, только без оружия.

В трактире было не то, чтобы людно, но народ был. Пили, ели, разговаривали, кто-то громко смеялся. Народ был разный и на Сашку никто внимания не обращал. Сашкины опасения оказались напрасными. Половину курицы, принесенную той же женщиной, он даже не осилил. Но ел не спеша, осматривался по сторонам, впитывал информацию. Сидел долго — не в комнате же торчать? — до тех пор, пока народ не стал расходиться. Пошел наверх и он.

Утром проснулся, с наслаждением потянулся. Хорошо! Хотя клопы покусали нещадно. Можно и в город идти. Главное — не заблудиться.

Узкие грязные улицы, отсутствие общей планировки, не очень привлекательные люди, часто в обносках — все это не радовало глаз. Рабы, а их выдавали длинные волосы, тоже часто встречались. Попадались и хорошо одетые люди: торговцы, мастеровые, рыцари. Проехало несколько карет. Наверное, аристократы. На общем фоне Сашка смотрелся в своей вычищенной одежде очень даже ничего.

Кинжальчик он так себе и не купил. Решил подождать, еще поискать. На другой день, остановившись пообедать в попавшемся навстречу трактире, Сашка увидел двух мужчин, торговцев по виду. И решился, подошел к ним, попросил разрешения сесть к ним за столик, благо свободных мест почти не было.

— Простите, господа. Я здесь не местный, остался один. Я хотел бы найти работу. У купцов или в гильдии какой-нибудь. Как получится. Я хорошо умею считать.

— Вот как? — купцы посмотрели на Сашку с сомнением. Впрочем, чистая и небедная Сашкина одежда все-таки оставила у них благоприятное мнение.

— И что ты умеешь?

— Считать, вычитать, умножать, делить, знаю проценты… Ну, это когда доли высчитываются.

Сашка хотел еще сказать про уравнения с иксами, но не знал этих слов в местном языке.

— А сам откуда?

Сашка решил сказать правду:

— Из России, это очень далеко отсюда

— Это местность или город?

— Страна такая.

— Не слышали о ней. Что же, давай испытаем тебя. Вот, скажи, от какого капитала получится через три года по 20 долей годовых 112 золотых и 10 серебряных?

Сашка опешил. Он никак не ожидал, что попадется такая трудная задача. Он почему-то считал, что ему будут задавать простенькие задачки на сложение, а он будет решать их в уме перед удивленными его знаниями купцами. Возможно, эту задачку бы он и решил, пусть не быстро и конечно, не в уме, но он просто растерялся. Потом покраснел. Встал, извинился и ушел. Это был сильный удар для него. Все его выстроенные мечты рухнули. Он даже, оказывается, не умеет хорошо считать. И кому он тогда здесь нужен? Попроситься слугой на постоялый двор? Но слуги — рабы.

А что будет, когда кончатся деньги, а они закончатся у него через пару месяцев, что тогда? Влезет в долги. Значит, долговое рабство. То, что здесь должников обращают в рабство за долги, Сашка знал. Вот и получается, что как ни крути — у него один путь, в рабы.

Будь он постарше, можно было бы устроиться в какую-нибудь мастерскую или грузчиком. Попроситься к кому-нибудь в слуги. Но слуги, опять же, рабы. Круг какой-то заколдованный. Что же делать? Что?

А через несколько дней произошел случай, который еще больше огорчил Сашку. Вечером он, как обычно, спустился в трактир поужинать. Сделал заказ, огляделся. Люди, сидевшие через два столика от него, ему сразу не понравились. Плохо одетые, с грубыми лицами четверо мужчин пили вино, и время от времени громко орали. Сашка уже неплохо освоивший местный язык, знал, что это такие местные ругательства, считавшиеся самыми забористыми. К тому же они были пьяны, а Сашка очень не любил пьяных людей, он чувствовал себя при них как-то неуверенно. Поэтому тихо ел принесенное мясо и старался не смотреть в их сторону.

Потом, как он понял, у мужчин закончились деньги, а слуга отказался давать вино в долг. Они даже чуть со слугой не подрались. Зато немного подрались между собой. А потом один из тех мужчин, до этого бросавший на Сашку взгляды, а Сашка это чувствовал, стараясь не глядеть в его сторону, отодвинул стул и пошел к нему. Подошел, нависнув над худенькой фигуркой мальчика, немного постоял, а Сашка уже совсем замер, и сел за Сашкин стол.

— Ты кто? — пьяным голосом спросил мужчина.

Сашка молчал и не знал, как ответить. А мужчина перегнулся через стол, заглянув в Сашкину кружку, и сказал:

— Пьешь воду? Надо пить вино!.. Угостишь? — и не дожидаясь ответа, крикнул слуге:

— Вина молодому господину. Он заказывает!

Подбежавший слуга вопросительно уставился на Сашку.

— Ты заказываешь? — спросил Сашку пьяный мужчина.

Сашка, уткнувшись в доску стола, только и смог, что кивнуть. Ему было страшно.

— Он заказывает, неси кувшинчик, — приказ мужчина слуге.

Дальше все было как в тумане. Мужчина пил, что-то кричал, обращаясь неизвестно к кому, что-то говорил Сашке. Когда он наконец-то угомонился, похрапывая за столом, Сашка смог уйти в свою комнату. Запер дверь на засов, и так и не раздеваясь, бросился на кровать. Он плакал. Ему было и страшно и стыдно за свой страх и обидно и горестно. А потом, наконец, заснул.

Этот случай еще больше повлиял на Сашкино настроение, которое и до этого было паршивое. А теперь… Вот и бродил бесцельно уже несколько дней по улицам города. Попадись ему сейчас Ястред, он, без сомнения, напросился к нему в рабы, если бы тот еще согласился. Но где его искать, да и в городе ли они с Хелгом еще? Погруженный в тяжелые раздумья, Сашка не замечал, что за ним следом уже давно идут несколько мальчишек-оборвышей. И когда Сашка свернул на узкую и пустынную улочку, эти мальчишки его догнали и окружили.

— Ты кто такой? — один из них, самый старший и с щербатым ртом, обратился к Сашке.

— А ты кто? — вопросом на вопрос ответил Сашка. Щербатый немного замешался.

— Но-но, поговори ещё, — угрожающе оскалился он.

— Так, говорить или молчать? — попер на щербатого Сашка.

— Ты борзой, как я погляжу, — оправился от Сашкиного напора щербатый. — Не местный?

— Не местный, — ответил Сашка.

— А в нашем городе что делаешь?

— Один я, — грустно ответил Сашка.

— Чего так?

— Так уж получилось.

— Никого у тебя нет? — уточнил щербатый.

Сашка грустно покачал головой.

— А денежки есть? Кошелечек, гляжу, у тебя, не пустой. Надо бы поделиться. У нас-то вообще нет ничего.

Один из стоящих мальчишек сорвал с Сашкиного пояса мешочек с деньгами и быстро передал стоящему за его спиной другому мальчишке.

— Отдай… отдай…

— Ого! А он богатый! — и кошелек перекочевал под рубашку щербатому.

— Отдай! — Сашка шагнул к щербатому и получил от него удар по лицу. А вслед за этим посыпались удары в спину. Сашка пошатнулся и упал на колено. Малолетние грабители уже развернулись и уходили вглубь улочки. Сашка смотрел, как они уходят, поднялся с колена и бросился за ними вдогонку.

— Отдай! У меня больше нет! И идти некуда!

Щербатый ощерился и достал нож. Ножи появились в руках остальных мальчишек.

— Мало получил? Накормим твоей кровушкой землю. И кишочки выпустим. Нам это не впервой.

То, что угроза не пустая, Сашка почему-то понял сразу. Этим отморозкам ничего не стоило пырнуть ножом и убежать. А он будет валяться со вспоротым животом на грязной улице, и умирать вдали от родного дома. Щербатый смотрел зло и насмешливо.

— А у него сапоги и куртка очень даже ничего.

— И рубашка со штанами нам бы пригодилась.

— Беги, сосунок, пока не передумали.

Еще месяц назад, попади Сашка в такую ситуацию, он, без сомнения, давно бы убежал и радовался, что легко отделался. Но сейчас чувство самосохранения почему-то исчезло — последние недели его мытарств не прошли даром.

— Курточка вам моя понравилась? И сапожки? Можете забрать. — Сашка расстегнул куртку, задрал рубашку, оголив живот. — Вот вам и живот, можете бить, куртка с рубашкой достанутся целыми.

Мальчишки как-то опешили от Сашкиных слов, а его охватило какое-то смелое безрассудное отчаяние, такого с ним никогда не было:

— Ну, что же вы, бейте! Зря что ли ножи достали? Бейте и все забирайте.

— А ты ничего, — щербатый убрал нож, ножи убрали и другие мальчишки. — Тебе, в самом деле, идти некуда? И никого нет?

— Никого, — подтвердил Сашка.

— Ништяк, — сказал щербатый. — Как тебя зовут?

— Сашка.

— Это имя или кликуха?

— Имя такое. На моей родине. Точнее, зовут Александр, а Сашкой зовут друзья.

— Значит, кликуха, — констатировал щербатый. — А меня Ловкач.

Щербатый полез за пазуху, достал Сашкин мешочек с деньгами, высыпал их на ладонь и разделил на две кучки. Одну положил обратно в мешочек, который протянул Сашке.